• New Post Alerts By Email

  • Syndication

    RSS
    Atom
  • Tags

  • Archives

Russian perspectives on the Great Exhibition (5)

This is the fifth report from Sovremennik on the Great Exhibition, and this time we get two sections. The first discussing aspects of London life, entertainment and commerce surrounding the Great Exhibition and commenting on the quality of reporting in European journals – criticizing them for their preoccupation with London life and entertainment and lack of emphasis on the products on show at the Exhibition. While the ironic feuilletonistic voice is dominant here, more straightforward reportage takes over for the second piece, which does address the exhibits, although the choice of porcelain, earthenware and crystal as the main focus seems slightly random. I can’t help feeling its main purpose was to segue into the final section on marble etc. and allow the report to finish with a reference to the magnificent Russian malachite exhibits. These had been mentioned in the previous report, but without reference to specific objects, and as raw materials they rather get lost amidst the enthusiasm for copper and iron ore.

The translation of this report offered a few challenges because of the prevalence of names – mainly French – in the description of the porcelain exhibits and elsewhere (one also gets the feeling that the author assumes readers will be more interested in French production than any other – this certainly matches a general preoccupation with French affairs one sees in the foreign news sections of Russian journals of this era generally). These were further complicated by rather blurred type that was difficult to decipher in places, and the vagaries of Russian spelling, not to mention the possibility of errors (there are several in this and the other reports). I ended up trawling through two catalogue volumes: Exposition universelle de 1851: Travaux de la Commission francaise sur l’industrie des nations, vol. 1 and the Official Catalogue of the Great Exhibition of the works of industry of all nations, 1851, and I think I’ve managed to track down all the correct names.

ВЕСТИ ИЗ ЛОНДОНА.

Современник, 29 (1851), Современные заметки, 57-61

Всемирная выставка промышленных произведений, как мы уже заметили в одной из прежних книжек “Современника”, привлекла в Лондон множество путешественников и между прочим заставила их обратить внимание на нравы и обичаи англичан. Оттого во всех журналах, французских, немецких, русских и проч., с мая нынешнего года начали появляться статьи о достопримечательностях Лондона, о праздниках, театрах и других увеселениях англичан, о нравах и обычах [sic] их и проч. Особенно много подобных статей во французских журналах. Редакторы почти всех парижских журналов нарочно отправили своих корреспондентов в Лондон, для оценки промышленных произведений, выставленных в Кристальной Палате, и для описания замечательных особенностей из жизни англичан. Но для того, чтобы представить полную и верную оценку огромной массы произведений, собранных со всех концов земного шара, надобно было бы употребить много трудов и усилий. Гораздо легче какой-нибудь праздник, увеселение, обычай и проч. Вот почему во французских журналах мы встречаем так много описаний нравов и обычаев англичан. Только надобно заметить, что очень немногие из этих описаний заслуживают внимания. Корреспонденты парижских журналов, как выражается один сотрудник “Revue Britannique”, наблюдали жизнь англичан большею частью из окна своей квартиры. Из всех парижских фельетонистов только один мог сделать самые верные наблюдения: это – Жоль Жанен. Он принят был с особенным почестями во всех лучших домах Лондона. В продолжение целого месяца он был львом Лондона и на всех публичных и частных зрелищах занимал самые первые места.

С другой стороны, Всемирная Выставка не могла остаться без последствий и для самых жителей Лондона. Особенно важны были последствия ее для купцов. Лондонские купцы сначала очень жаловались на свою судьбу, говорили, что Всемирная Выставка разорила их. Но эти жалобы оказались вовсе несправедливыми: сбыть товаров в продолжение нынешнего лета, как говорят, был гораздо значительнее прежних годов. По всей справедливости могут жаловаться только книгопродавцы. В Лондоне никогда еще не покупали так мало книг, как последние три месяца, хотя в это время вышло в свет очень много любопытных изданий. Зато лондонские театры постоянно был полны. Как велик был сбор их, об этом можно судить уже по тем огромным суммам, которые получены были певьцами, певицами, актерами, актрисами и танцовщицами, приглашенными в Лондон. Одна только французская актриса, г-жа Рашель, в продолжение двух месяцев получила от дирекции Лондонского театра более 100 тысяч франков; за каждое представление она получила по 125 фунт. стер. А между тем на лондонских театрах, в продолжение нескольких месяцев, давали все старые пьесы. Одни только оперные театры, как мы уже заметили в прежней книжке “Современнике”, старались блеснуть новизною. Впрочем, не было никакой надобности заботиться о приискании новых пьес. Публика каждый день была новая. Англичане, приезжая в Лондон из провинций, считают себя обязанными непременно побывать во всех театрах. Притом же недостаток новых пьес выкупался превосходною игрою знаменитых артистов.

Говоря о театрах, кстати сообщаем здесь известие об одном событии, случившемся в Лондоне 12 сентября. На Королевском театре давали “Отелло”. Роль Отелло поручено было г. Пардини, а роль Десдемоны выполнила г-жа Зонтаг. По какому-то недоразумению, г. Пардини дали настоящий кинжал, и этим кинжалом он с силою ударил г-жу Зонтаг. Кровь брызнула из раны и полилась на сцену. К счастью, удар пришелся по руке, и потому не был опасен.

Скоро уже наступить день (15 Октября), назначенный для закрытия выставки, и жители Лондона очень заняты теперь будущего судьбою Кристальной Палаты. Во всех лондонских журналах очень много писали о том, чтобы великолепное здание и после закрытия Всемирной Выставки осталось на прежнем месте и обращено было в зимний сад. К концу августа за вход в это здание всего собрано было более 10 миллионов франков; а к концу выставки весь сбор, вероятно, будет постираться до 15 миллионов, так что чистого барыша останется около 10 миллионов франков. Сумма эта более, нежели достаточна для покупки места, занимаемого Кристальной Палатой. Но есть одно очень важное препятстие [sic]: это – право соседних домовладельцев. Если Кристальная Палата останется на своем месте, от этого все соседние с ней дома лишены будут света и чистого воздуха.

Англичане, как видно, очень дорожить зданием Всемирной Выставки. Пакстон, архитектор, строивший это здание, пользуется у них необыкновенным уважением. Портреты его красуются на окнах всех эстампных магазинов, и счастлив тот, кто, проходя мимо, может сказать, “Какое удивительное сходство!” Толпа любопытных тотчас же окружает этого счастливица и осыпает его вопросами: “Ах, так вы знаете его? – Вы знали этого великого Пакстона? – Вы находите, что портрет похож на него?” и т. д.

Обратимся теперь к самим произведениям, выставленным в Кристальной Палате.

Лондонская выставка.
Фарфоровые и фаянсовые изделия. Севский, гоблинский и бовесский фарфор из Франции, как известно, расходится по всем странам и находить себе немного соперников. Недавно один из французских фабрикантов изобрел новый, более дешевый способ обжигания фарфора. Это изобретение, говорят, еще более усилить французскую торговлю, если оно принято будет и на других фабриках Вталь-Ру в 1849 году, по определению присяжных, получил за это изобретение золотую медаль.

Самые лучшие из французских фарфоровых изделий, выставленных в Кристальной Палате, принадлежат г.г. Аллюо, Жугано и Дюбуа, Мейеру, Гоноре, Лягошь-Буану, Бойие, Бетиньи, Ляшасенью и Баптросу. Фарфор г. Аллюо, одного из богатейших лимузеиских фабрикантов, отличается удивительною белизною, так что для него вовсе ненужно никаких украшений; а самые лучшие рисунки на фарфор принадлежат г. Мейеру. Г. Баптрос занимается только приготовлением одних пуговок. Но эта, по видимому ничтожная, фабрикация его приняла страшные размеры. На фабрике его с 1849 года ежедневно производится более 1,500 тысяч пуговок. Одним только укладыванием этих ничтожных вещиц занимаются около 500 человек рабочих.

Фаянсовые французские изделия уже далеко не так хороши, как фарфоровые, и во многом уступают произведениям английских и немецких фабрикантов. С особенною похвалою отзываются только о фаянсовых изделиях г. Трамблея, Лекока и Рейдера и Ависсо.

Англия выставила в Кристальной Палате множество богатейших фарфоровых изделий. Но многие из них имеют очень важный недостаток: на них слишком много украшений и рисунки выполнены не совсем отчетливо. Фарфор сам по себе так красив, что на нем заметны самые малейшие недостатки рисунков. На Всемирной Выставке самые лучшие фарфоровые изделия принадлежат гг. Минтону, Капеланду, Мезону и Шамберлину.

Фаянсовые изделия английских фабрикантов отличаются не только своим изяществом, но и дешевизною, и занимают одно из самых почетных мест на выставке.

Саксония выставила в Кристальной Палате немного фарфоровых изделий; но в этом немногом, как говорят, слишком много достоинств.

С похвалою отзываются также об изделиях Венской Императорской фабрик и богемских фабрикантов Гардингера и Эльбогена.

Хрусталь. Между хрустальными вещами, красующимися на Всемирной Выставке, самые лучше, по оригинальности и изяществу форм и по искусной отделке из, принадлежат богемским фабрикантам. Но хрусталь Соединенных-Штатов, по своей чистоте, занимает самое первое место на выставке.

Англия в этом отношении далеко отстала от Богемии. Впрочем, огромный хрустальный фонтан г. Ослера привлекает всеобщее внимание публики. С особенною похвалою отзываются также о хрустальных вещах и других английских фабрикантов.

Между французскими хрустальными вещами отличают только произведения г. Маеса.

Мрамор, гранит и малахит. Франция, Англия и Италия выставили в Кристальной Палате богатейшие коллекции гранитных и мраморных вещей, но все это, как говорят, становится ничтожным перед великолепными малахитовыми дверями, каминами и вазами, красующимися в Русском Отделении выставке.

News from London

The Contemporary, 29 (1851), Contemporary Notes, 57-61

The World Exhibition of industrial production, as we have already noted in a previous issue of “The Contemporary”, has attracted many travellers to London, and incidentally forced them to pay attention to the manners and customs of the British. Because of this since May of this year articles have started to appear in all the journals – French, German, Russian, etc. – about the sights of London, holidays, theatres and other amusements of the British, and their manners and customs, and so on. There are particularly large numbers of such articles in French journals. The editors of nearly all the Parisian journals deliberately sent their correspondents in London to assess the industrial products on display in the Crystal Palace, and to describe remarkable features of British life. But in order to provide a full and correct evaluation of the great mass of works collected from all over the globe, a great deal of work and effort would have had to be expended. Much easier to write about some holiday, entertainment, custom, and so on. That is why we encounter so many descriptions of British manners and customs in French journals. It is necessary only to note that very few of these descriptions are worthy of attention. The correspondents of Parisian journals, as one staff writer from “Revue Britannique” expressed it, observed the lives of Englishmen for the most part from their apartment windows. Of all the Parisian columnists only one could make the most faithful observations, and that is Jules Janin. He was received with special honours in all the best houses in London. For a whole month he was London’s lion and held the very first place in every private and public spectacle.

On the other hand, the World Exhibition could not but have consequences for most Londoners. Especially important were the consequences for its merchants. London merchants at first complained bitterly about their fate, saying that the World Exhibition ruined them. But these complaints were completely unfair: sales of goods over the course of this summer, they say, have been much more significant than in previous years. In all fairness only the booksellers can complain. Never have so few books been sold in London as the last three months, although during this time interesting publications appeared. But then London theatres have been consistently full. How big the takings have been can be judged by the enormous sums that have been obtained by the singers, actors, actresses and dancers who have been invited to London. Just one French actress, Mme. Rachel, in the course of two months has received from the management of London Theatre over 100,000 francs; for every performance she received 125 pounds sterling. Meanwhile, in London’s theatres for several months all the old plays have been staged. Only the opera houses, as we noted in a previous issue of “The Contemporary”, tried to show off new work. However, there was no need to worry about finding new plays. The audience was new every day. Englishmen arriving in London from the provinces feel obliged to visit all the theatres. And also the lack of new plays was redeemed by the superior performances of famous artists.

Speaking of the theatre, we can incidentally report news of one event that happened in London on 12 September. “Otello” was being performed at the Royal Opera. The role of Otello was entrusted to Mr. Pardini, and the role of Desdemona was undertaken by Ms. Sontag. As a result of some misunderstanding, Mr. Pardini was given a real dagger, and with this dagger he violently struck Ms. Sontag. Blood spurted from the wound and showered over the stage. Fortunately, the blow hit her arm, and therefore was not dangerous.

Soon the day will arrive (15 October) when the exhibition will close, and residents of London are now very preoccupied with the future fate of the Crystal Palace. In all the London journals a great deal is written about the fact that this magnificent building, after the World Exhibition has closed, will remain in the same place and be turned into a winter garden. By the end of August entrance fees for the building had already amounted to more than 10 million francs, and by the end of the exhibition overall receipts are likely to have reached 15 million, so that the net profit will be around 10 million francs. This sum is more than enough to buy the plot occupied by the Crystal Palace. But there is one very important obstacle: the rights of the neighboring homeowners. If the Crystal Palace remains on that spot, all the neighboring houses will be deprived of light and fresh air.

The British, apparently, greatly cherish the building of the World Exhibition. Paxton, the architect who constructed this building, enjoys extraordinary respect amongst them. Portraits of him adorn the windows of all the engravings shops, and happy is he who, passing by, can say, “What a remarkable likeness!” A crowd of curious people will immediately surround the lucky fellow and inundate him with questions: “Oh, so you know him?” “You know the great Paxton?” “Do you think this picture looks like him?” etc.

We now turn to the work itself exhibited in the Crystal Palace.

The London exhibition.

Porcelain and earthenware. Sevres, Gobelin and Beauvais porcelain from France, as we know, has appeared in every country, and has few rivals. Recently one of the French manufacturers invented a new, cheaper way of firing porcelain. This invention, they say, will further strengthen the French trade, if it is taken up by the other factories. Vital-Roux in 1849, by the decision of the jury, was given a gold medal for this invention.

The best of the French porcelain on display in the Crystal Palace belongs to Messers Alluaud, Jouchanneaud et Dubois, Meier, Honore, La Hoche-Boigny, Boyer, Bettignies, Lachassagne and Bapterosse. Porcelain by Alluaud, one of the richest Limoges manufacturers, stands out for its remarkably whiteness, so that it does not need any decoration; while the best designs for porcelain are by Meier. M. Bapterosse makes only buttons. But this apparently insignificant manufacturing has taken on terrible proportions. At his factory since 1849 more than 1,500 thousand buttons have been produced every day. Around 500 workers are employed just for packing these insignificant little items.

French earthenware is not as good as its porcelain, and in many ways is inferior to the works of British and German manufacturers. We can speak with special praise only of earthenware made by Tremblay, Lecoq et Rieder, and Avisseau.

England exhibited at the Crystal Palace an array of the richest porcelain products. But many of them have very significant deficiency: there is too much decoration on them, and the designs are done not quite precisely. The porcelain itself is so beautiful that even the most minor flaws in the design are apparent. At the World Exhibition the best porcelain was by Minton, Copeland, Mason, and Chamberlain.

Earthenware by British manufacturers stands out not only for its elegance, but also because it is so inexpensive, and it occupies one of the most honorable places at the exhibition.

Saxony exhibited very little porcelain at the Crystal Palace, but in this little, as they say, there is much merit.

Praise also resounds for the products of the Vienna Imperial factory and the Bohemian manufacturers the Haidinger Brothers of Elbogen.

Crystal. Among the crystal objects shown off at the World Exhibition, the best, in its originality and elegance of form and skillful workmanship, belongs to the Bohemian manufacturers. But the crystal from the United States, in its purity, occupies first place in the exhibition.

England, in this respect, is far behind Bohemia. However, Osler’s huge crystal fountain attracted the widespread attention of the public. The crystal objects of other British manufacturers also received particular praise.

Of the French crystal, only the works of M. Maes stand out.

Marble, granite and malachite. France, Britain and Italy exhibited at the Crystal Palace the richest collections of granite and marble items; but all this, they say, pales into insignificance before the magnificent malachite doors, fireplaces and vases, shown in the Russian Department of the exhibition.

Creative Commons License
This translation by Sarah J. Young is licensed under a Creative Commons Attribution-ShareAlike 3.0 Unported License.

Leave a Reply

Your email address will not be published. Required fields are marked *